ДРАМТЕАТР

дневные серые будни репетиций, когла по сто раз повторяется одно и то же ради того, чтобы состоялось чудо, чтобы возникло оно в этом странном помешении с тремя стенами, именуемом театром". Так написал Богумил Райнов в одной из своих повестей.

Но в праздник, в День театра, о буднях ни слова. Только поздравления, только слова благодар-ности этим удивительным людям в масках, творящим высокое Искусство.

говорила так специфично и всегда "под градусом" для сугрева. Я смотрела на нее: ну, вылитая Дина, только вот "градусов" на сцене не было, и Попов, и я были против. Мне всегда интересно выискивать характерные черты. Искать, думать, репетировать увлекательней даже, чем играть. Хотя я довольна своими ролями, "Пигмалион" - это же подарок судьбы, особенно

шевный комфорт, истинные ценности не вдалбливались, а были законом жизни. Но самое главное, что я поняла, работая в театре: актриса должна быть сильной. Наша профессия ужасно тяжела, недаром люди сцены и спиваются, и сходят с ума. И надо выстоять, чтобы не сломаться, чтобы не сломали. И момент перехода из одной возрастной категории в другую в теат

Сегодня - Международный день театра. Но этот праздник не раз в году - каждый день актеры выходят на сцену, будь это Большой театр или наспех сколоченные полмостки. Огни рампы -всегда волшебное сияние. "Для зрителя театр -вечный праздник. Но для актера этот храм Мельпомены часто похож на волшебную мантию, вывернутую наизнанку: стертые ступени лестниц, уборные, пропахшие потом и гримом, и каждо-

Она - любимица зрителей, режиссеров,критиков, она - героиня в каждом спектакле, на все времена. Взглянуть на афишу - весь репертуар на ней, она - и королева Анна, и хозяйка гостиницы Мирандолина, и очень русская помещица из комедии Островского. Разная, непредсказуемая, меняющаяся до неузнаваемости, она - примадонна, заслуженная артистка России Ольга Красикова.Беседовать с актрисой - это вслушиваться в знакомые по спектаклям интонации, узнавать знакомые жесты: кто это всплеснул сейчас руками, Красикова или Купавина? О примадонне пишут много, поэтому уже в начале разговора Ольга Анатольевна попросила:

- Давайте не будем вспоминать, где я родилась и как решила стать актрисой, - уж столько раз...

- Хорошо, поговорим об этом театральном сезоне, для вас он, как всегда, был насыщенным: главные роли в пьесах "Игра любви и случая" Пьера Карле де Мариво, "Орфей спускается в ад" Теннесси Уильямса, "Пигмалион" Джорджа Бернарда Шоу.

- Роль в "Орфее", сложная, насыщенная драматизмом, для меня была очень важна. Там я впервые играла женщину своего возраста, и мне были настолько понятны и близки все переживания, что режиссер вообще не делал замечаний. Войти в подобный материал сложно, у меня перед

Примадонна нежная, примадонна страстная

ре нагляден как нигде в жизни: еще вчера играла героинь, а завтра - благородных матерей, но самое-то трагическое, что, как известно, стареет только тело, душа остается юной.И переход из роли в роль -

минутно.

- Хотя сейчас есть видеозапись.

- Не тот эффект. Никогда сухая пленка не вызовет таких эмоций, как живая игра, при которой есть взаимодействие актера и зрителя. В такие минуты понимаешь: это неважно, где ты работаешь, в провинции ли, в столице. В молодости хотелось, конечно, в Москву, в Москву. Но, по большому счету, и там может не быть Искусства, а здесь оно может быть, и тогда место работы уже безразлично, главное - творчество. Чем сложнее спектакль - неважно, Шекспир это или Уильяме, -чем напряженнее в нем ситуация, тем сильнее нужно выкладываться, играть на всю катушку, уж точно - или быть, или не быть, иначе ничего не произойдет. А чувствуя твое напряжение, зритель пойдет за тобой, и будет это сосуществование на одной волне, которое в театре - главное. И ведь все просто: на сцене -мужчина и женщина, и то, что происходит между ними, понятно и близко многим.

- Не только в "Орфее". В "Игре любви и случая" тоже мужчина и женщина - это же вечная тема.

- Ну, там все в шутливой

Мне сказал: "Сильвия должна быть похожей на Клаудиу Шиффер".

Нашел эталон красоты! Да если эту макаку умыть...

- Ну, я после такого разговора шла пешком домой, оценивала себя критически и поняла -недотягиваю до Клаудии. А Маше Поповой, играющей мою служанку, требовалось быть грудастой И с бедрами, чем-то вроде Гундаревой-Смеральдины в "Слуге двух господ".

- Бедная Маша!

- Но когда начали работать, Маша стала искать свои краски для образа и габариты не понадобились. А я пошла в другую сторону и стала делать образ типа куклы Барби: и прическа,

была интересна работа над первой частью, когда придумывали и прическу, и костюмы.

- Голос не сорвался на воплях Элизы?

радость, но и напряжение: вечером играю Лей-ди в "Орфее", утром - Серую Мышь в "Коте Леопольде", а другим вечером -Дину в комедии. Может ли человек уместить в себя все и при этом не сорваться? Но, вообще, у нас такая страна, где женщина должна быть сильной. Вынуждена. У нее просто нет другого выхода. У меня подруга вышла замуж за американца и прислала письмо: "Я попала в другое измерение".

- Чем нужно спасаться от стрессов?

- Ухожу в семью, общаюсь с сыном, с мужем. Слушаю классическую музыку. В молодости любила Окуджаву, Никитиных, Галину Бе-седину. И сегодня мне нужна подобная музыка для души, потому часто бываю на концертах в филармонии.

- Какие-то перемены в вас происходят?

- Да, и не в лучшую сторону, но не в плане внешности: уходят какие-то иллюзии, больше сталкиваешься с реальностью. Недавно я перечла "Преступление и наказание" Достоевского и, к ужасу своему, обнаружила, что человек не меняется, природа людская лучше не становится, к сожалению.

каждым таким большим, серьезным спектаклем день мучительный, уже к середине его вымучиваешься и думаешь: "О Господи, и зачем я только согласилась на эту роль, ну поскорее бы все прошло, что ли..." А потом -приходишь в театр, концентрируешься. Вообще, для актера очень важно, когда роль пропускаешь через себя, затрагиваешь какие-то струны в душе: только тогда есть отдача зала, а это необходимо. Потому что работаешь, работаешь, идет поток, и нет времени оценить сделанное, но если чувствуешь, что что-то пробуждаешь в людях, тогда -все не зря, все обретает смысл. Театр - дело тонкое. Художник напишет картину, и она будет существовать годами, а здесь все сию-

форме. Хотя играть Сильвию было непросто: ведь ей всего-то восемнадцать. Я прочла интервью Олега Меньшикова о съемках в "Сибирском цирюльнике", где он играл человека много моложе себя годами, и поняла, что у всех актеров здесь одинаковые ощущения: необходимость избавиться от этого груза - жизненного опыта, некоторого даже, может быть, цинизма. Вспоминаю, когда мне было 18: вообще ничего не нужно, только выйти на сцену, хоть постоять на ней, попробовать, как я умею играть, - посмотрите, оцените, полюбите меня! А когда сейчас играешь 18-летнюю, опыт помогает, но где взять наивный взгляд и свежесть чувств? А Котов - режиссер очень странный, неординарный, он всех актрис словно по баллам расписал.

и юбочки, и "ой-ой".

И режиссер, человек очень тонкий, пошел за нами. Хотя репетировали странно, мне было как-то непривычно слышать, что абсолютно классический материал - комедия плаща и шпаги - пронизывался современными репликами, и я опасалась: а вдруг зритель нас не поймет. Но - получился венецианский карнавал, исходя из материальных возможностей театра.

- Но, если говорим о возрасте, в "Неугомонной бабушке" Дина - тоже приблизительно ваша ровесница. И какая колоритная продавщица из овощного получилась! Подсмотрели где-то типаж?

- Конечно. У нас возле магазина всю зиму торговала женщина: крупная, в валенках сорок последнего размера и

Было. Но этот тип я тоже подсмотрела - в троллейбусе, где ехали две девчонки, и одна другой хрипло говорит: "Мы с тобой тут лалы толкуем, а остановку свою проехали!" Я так старалась запомнить эту реплику, ее мелодику, а от нее уже потом пошел образ.

- Но раз вы можете воплотиться в юную леди, молодость в душе живет. С какими мыслями встречаете утро?

- Я по натуре человек очень эмоциональный, и если что-то неприятное в жизни присутствует, я не могу не обращать внимания, пока уж оно само себя не изживет. Но оптимизм в душе есть всегда, может быть, это от папы с мамой, от воспитания: они никогда не давили на нас с братом, просто в семье был ду-

И такое ощущение, что мы сейчас движемся не по спирали, а по кругу. И в каждом поколении есть ряд высоких людей, таких, как Гердт, Окуджава, Сахаров, и после их ухода - паника в душе: что-то теряется.

Я не люблю смотреть телевизор, потому что изменить все равно ничего не смогу. Так лучше постараться сберечь лучшее что-то в себе - в общении с ребенком, с природой, на концертах.

Я вспоминаю последнее интервью Зиновия Гердта: уже наступило это сумасшедшее время, но на нем никак не отразилась эта сиюминутность, он умудрился остаться порядочным, интеллигентным человеком. Актер таким и должен быть - и аполитичным, и современным.

каждым таким большим, серьезным спектаклем день мучительный, уже к середине его вымучиваешься и думаешь: "О Господи, и зачем я только согласилась на эту роль, ну поскорее бы все прошло, что ли..." А потом -приходишь в театр, концентрируешься. Вообще, для актера очень важно, когда роль пропускаешь через себя, затрагиваешь какие-то струны в душе: только тогда есть отдача зала, а это необходимо. Потому что работаешь, работаешь, идет поток, и нет времени оценить сделанное, но если чувствуешь, что что-то пробуждаешь в людях, тогда -все не зря, все обретает смысл. Театр - дело тонкое. Художник напишет картину, и она будет существовать годами, а здесь все сию-

форме. Хотя играть Сильвию было непросто: ведь ей всего-то восемнадцать. Я прочла интервью Олега Меньшикова о съемках в "Сибирском цирюльнике", где он играл человека много моложе себя годами, и поняла, что у всех актеров здесь одинаковые ощущения: необходимость избавиться от этого груза - жизненного опыта, некоторого даже, может быть, цинизма. Вспоминаю, когда мне было 18: вообще ничего не нужно, только выйти на сцену, хоть постоять на ней, попробовать, как я умею играть, - посмотрите, оцените, полюбите меня! А когда сейчас играешь 18-летнюю, опыт помогает, но где взять наивный взгляд и свежесть чувств? А Котов - режиссер очень странный, неординарный, он всех актрис словно по баллам расписал.

и юбочки, и "ой-ой".

И режиссер, человек очень тонкий, пошел за нами. Хотя репетировали странно, мне было как-то непривычно слышать, что абсолютно классический материал - комедия плаща и шпаги - пронизывался современными репликами, и я опасалась: а вдруг зритель нас не поймет. Но - получился венецианский карнавал, исходя из материальных возможностей театра.

- Но, если говорим о возрасте, в "Неугомонной бабушке" Дина - тоже приблизительно ваша ровесница. И какая колоритная продавщица из овощного получилась! Подсмотрели где-то типаж?

- Конечно. У нас возле магазина всю зиму торговала женщина: крупная, в валенках сорок последнего размера и

Было. Но этот тип я тоже подсмотрела - в троллейбусе, где ехали две девчонки, и одна другой хрипло говорит: "Мы с тобой тут лалы толкуем, а остановку свою проехали!" Я так старалась запомнить эту реплику, ее мелодику, а от нее уже потом пошел образ.

- Но раз вы можете воплотиться в юную леди, молодость в душе живет. С какими мыслями встречаете утро?

- Я по натуре человек очень эмоциональный, и если что-то неприятное в жизни присутствует, я не могу не обращать внимания, пока уж оно само себя не изживет. Но оптимизм в душе есть всегда, может быть, это от папы с мамой, от воспитания: они никогда не давили на нас с братом, просто в семье был ду-

И такое ощущение, что мы сейчас движемся не по спирали, а по кругу. И в каждом поколении есть ряд высоких людей, таких, как Гердт, Окуджава, Сахаров, и после их ухода - паника в душе: что-то теряется.

Я не люблю смотреть телевизор, потому что изменить все равно ничего не смогу. Так лучше постараться сберечь лучшее что-то в себе - в общении с ребенком, с природой, на концертах.

Я вспоминаю последнее интервью Зиновия Гердта: уже наступило это сумасшедшее время, но на нем никак не отразилась эта сиюминутность, он умудрился остаться порядочным, интеллигентным человеком. Актер таким и должен быть - и аполитичным, и современным.