+ Диалог

ЕСТЬ ТАКОЕ «НЕЧТО». ИЛИ АЛХИМИЯ ТЕАТРА

сти, а главное, глубинное — уходит.

Вот я для «подпитки» иногда езжу в Москву, в Петербург... Смотрю там лучшие спектакли. Как-то попала на «Поминальную молитву» в Ленком, к Марку Захарову. Начинается спектакль. Входит Евгений Леонов. В джинсовом костюмчике. И начинает свое привычное бормотание. Но так профессионально бормочет, что каждое слово слышно в самом последнем ряду. И каждое слово значительно, имеет свой тайный смысл. Ты абсолютно не думаешь о том: ах, как хорошо он играет! Все это уходит. Ты погружаешься в новую для тебя жизнь, страдаешь с этими людьми на сцене, смеешься. И приходишь в себя только с финальными аплодисментами.

— «Нечто»!..

— Да!.. Перед тобой творится живое искусство. Вот почему театр никогда не умрет, вот почему он выше кино! В кино, что бы там ни говорили, ты «далеко» от актеров.

Что интересно еще: когда получается, чувствуешь это уже на первых репетициях, когда все только разогреваются. У нас в театре работал плотник Шутов. Увы, Владимир Тимофеевич умер. Удивительным даром обладал этот человек. Посмотрит пару репетиций и «ставит диагноз»; этот спектакль провалится, а вот этот будет идти пять лет. Почти всегда попадал «в десятку». И не надо никакого художественного совета.

— Вернемся к твоим работам на сцене. Мне кажется, тебе особенно удается один тип женщин.

— Какой же?

— Знаешь, такие натуры страстные, готовые своим темпераментом растопить даже ледники. Твоя Джульетта вот-вот затащит Ромео на балкон, не дождавшись' конца его гениального монолога. Я уж не говорю о Рут из «Призраков в доме сэра Чарлза»: стерва из стерв...

— Ну уж с Джульеттой совсем неправда. Неужели она у меня такая?.. Рут?! Рут — это да. Особа, которая знает ВСЕ не только за себя, но и за других. Какой благодарный характер!

— Только на сцене, только на сцене!

— Разумеется. В жизни такая особа сметает все на своем пути. Какие уж тут нюансы... А так, я действительно люблю играть яркие характеры. Люблю, когда есть что играть.

Даже люди, весьма пристрастные к нашему драматическому театру, сходятся на том, что актриса Ольга Красикова за последнее время заметно прибавила в мастерстве. Чем не повод для встречи! Ведь приятно говорить с человеком, который в наше далеко не

веселое время находит силы «прибавлять». А тем более в театре, которому с маниакальной настойчивостью сулят если не умирание, то, в лучшем случае, борьбу за выживание.

— Оля, ты сегодня как-то по-особенному задумчива...

— Нет-нет!.. Я не задумчива, я просто не накрашена.

— Прелестно.,. Такая реплика могла бы сделать честь любой комедии.

дию. Мне вот повезло: я успела сыграть и сейчас играю Джульетту. Хотя являюсь актрисой среднего поколения. А сколько актрис хотели ее сыграть, но так и не сыграли. И Софью — тоже. Офелия, Кате-рина, Раневская — все мимо. Так и у мужчин:

лись. Это дорого стоит.

— Понимаю тебя.

— Тем более, что из среднего поколения остались лишь Матвеев, я, Дружинина, Савченко... Тут уйти — значит «сбежать с передовой».

— Да?! (Очаровательно смеется).

— Актеры — странный народ. Все-таки насколько они, как люди, сотканы из реплик, из тех ролей, которые они произносят и играют на сцене!

— На эту тему уже написан замечательный рассказ Аверченко. У одного молодого человека в любовницах актриса. Она каждый раз удивительно красиво живописует ему свои чувства, а затем он приходит в театр на спектакль и вновь убеждается, что все это из ее новой роли. Или знаменитый «Театр» Сомерсета Моэма. Там, по существу, об этом же.

— Значит, полное поглощение!

— Нет, конечно. Наш быт кого угодно вернет на землю. Долго не «полетаешь». Я, по крайней мере, никогда не изображаю из себя нечто уже сыгранное, пусть даже весьма эффектное. И вообще не чувствую себя в быту актрисой. Обычная женщина с обычными заботами. Хотя с трудом, с грустью расстаюсь с сыгранными спектаклями, ролями. Уходит в небытие кусочек твоей души, даже жизни.

— С легкой руки Эльдара Рязанова театр стали называть «террариумом единомышленников». Оно действительно верно, это парадоксальное наблюдение!

— Да почти любой творческий коллектив живет по такому закону. Амбиции, самолюбия, неудовлетворенность... Актеры, может быть, особенно чувствительны и ранимы. И поставлены спецификой своей профессии в особенно жесткие условия.

—То есть!

— Каждый новый главный режиссер набирает «свою команду», тех актеров, кто близок ему по^стетическим взглядам, кто удовлетворяет его творческим запросам. Эти люди играют много, постоянно получая «вкусные» роли. А остальные? Остальные — в эпизодах. Между тем время идет. Незанятый актер утраченное время переживает как ежедневную трзге-

многие ли выходили на сцену в роли Ромео? Чацкого? Хлестакова?.. Глядишь, ты уже чеховский "Фирс, которому уж и трудно сказать, сколько лет. И тебя в театре могут «забыть», как Фирса забыли. Запросто. Так сложатся объективные обстоятельства. Не говоря уж о субъективных.

— Действительно, трагедия, поскольку лично от тебя ничего не зависит. Правда, остается один выход: перейти s другой театр. Вот я на днях узнал, что подала заявление об уходе Люба Спирихина, как и ты актриса среднего поколения. Еще недавно она получала те самые «вкусные» роли, а в последние годы...

— Так сложилась судьба... Мне лично грустно, что она уходит. Очень грустно. Мы многих потеряли за последние годы. Корчиков, Афанасьев, Жуков, Коробкин... Какие актеры!.. Говорят, незаменимых нет. Ерунда! Когда уходят мастера, их не заменить. И у нас в театре не нашлось им замены. Хотя по-прежнему критики отмечают, что у нас сильная труппа. Но насколько она могла бы быть сильнее!..

— А тебе ни разу не хотелось «сменить пластинку»!

— Уйти в другой театр?

— Да.

— Сейчас мне грех жаловаться на свою судьбу, я ведь играю много. Но за 13 лет актерской жизни в нашем драматическом разные мысли в голову приходили... В свое время с Мишей Матвеевым мы были в Польше. Знакомились с их театром. Местные актеры очень удивились, узнав, что мы уже столько лет преданы одному театру. У них три года на одном месте — это максимум. Но там и быт совсем другой. Квартирный вопрос не стоит столь остро. Я вот начинала с комнатушки в общежитии, затем комнатка в коммунальной квартире, а уже потом — своя квартира. Так просто это не перечеркнешь... Да и нет у меня особого желания покидать людей, которые понимают тебя с полуслова. Настолько мы уже сработа-

— Последний раз мы беседовали с тобой лет пять назад...

— Время сомнений, поиска, неопределенностей...

— Мне тогда казалось, что еще не скоро актриса Красикова «найдет себя». Но вот уже третий сезон идет с неизменным успехом «Изобретательная влюбленная», спектакль, в котором, на мой взгляд, состоялось открытие твоей индивидуальности. Это приятно.

— Прекрасная пьеса и мой любимый спектакль. Солнечный, веселый. В нем столько непосредственности. В нем.чувствуешь себя как дома. А текст, текст!.. Купаешься. С таким материалом одно удовольствие работать. Жуткая пытка, когда тебе приходится воплощать на сцене тяжелый материал. Это знают только актеры.

— Тем не менее эта пьеса Лопе де Вега не входит в число его шедевров. Она удивительно проста, ее сюжет крайне незатейлив...

— Но не ради же сюжета пишутся, пьесы! Было бы что играть актерам, были бы «вечные чувства»! Любовь, ревность, зависть, благородство... В «Изобретательной влюбленной» все это есть.

— Однако как часто бывает: и пьеса расчудесная, и подбор актеров глаз радует, и режиссер, знаешь, может, а на сцене — невыносимая тягомотина...

— Искусство вообще-то с конвейера не сходит, это товар штучный.

— Я прекрасно знаю, что театру в нынешних условиях приходится работать в ритме конвейера. Но бывает, что получается даже в таких условиях.

— Тут алхимия.

— Так в чем же заключается алхимия театра!

— Невозможно ответить. Хороший спектакль для меня — загадка. В нем присутствует как бы «нечто»... Начнешь перечислять, что входит в состав этого «нечто», и Чувствуешь — все это частности, пусть чрезвычайно важные, но частно-

— Да и Попов называет теоя «зажигательной актрисой».

— Главному режиссеру виднее. Но вот что странно: в жизни-то я человек скрытный... Я совсем не похожа на своих героинь. Хотя... хотя человек состоит из множества пластов. Что-то востребуется, а что-то до поры до времени «простаивает». Сцена открывает меня вот с такой стороны.

— При твоем далеко не боевом характере как ты чувствуешь себя в роли «одной из ведущих актрис театра»! >

— Я даже не думаю об этом. О чем тут говорить, когда рядом такие мастера. У меня вот на памяти лежит последний бенефис Евгении Ивановны Пчелкиной. Зал набит до отказа, волны любви накатываются на сцену. Ее никак не отпускают, хотя все уже давно завершилось. И тогда она запела «Девчоночку фабричную». Зал застонал. Это же их время. И сколько там всего...

— Тут лучше ничего не говорить...

— Для таких актеров нужно искать пьесы и ставить спектакли. Разве Казаков не заслуживает отдельного спектакля? Их талант по-прежнему в цене. Когда публика идет «на актера», что может быть лучше?.. Как играет Сотничевская в «Гарольде и Мод»! Как популярен этот спектакль!

— Софья Владимировна поражает. Победой над временем, над возрастом. Сохранить такую творческую форму...

— Дай Бог нам всем!

— Что же дальше, Оля! Какие планы!

— Сюзанна в «Женитьбе Фигаро». Премьера на носу, в феврале.

— Сюзанна... Подарок судьбы, подарок судьбы! Всю жизнь можно вспоминать: «Я играла Сюзанну. Меня любили Фигаро и Граф».

— Ждем на премьеру.

— Спасибо. Не прийти на «Фигаро» — это почти совершить преступление против самого себя.

— Конечно. Где еще услышишь столько прекрасных слов о любви?!

Беседовал Юрий АЛЕСЕНКО.



+ Диалог

ЕСТЬ ТАКОЕ «НЕЧТО». ИЛИ АЛХИМИЯ ТЕАТРА
				сти, а главное, глубинное — уходит. Вот я для «подпитки» иногда езжу в Москву, в Петербург... Смотрю там лучшие спектакли. Как-то попала на «Поминальную молитву» в Ленком, к Марку Захарову. Начинается спектакль. Входит Евгений Леонов. В джинсовом костюмчике. И начинает свое привычное бормотание. Но так профессионально бормочет, что каждое слово слышно в самом последнем ряду. И каждое слово значительно, имеет свой тайный смысл. Ты абсолютно не думаешь о том: ах, как хорошо он играет! Все это уходит. Ты погружаешься в новую для тебя жизнь, страдаешь с этими людьми на сцене, смеешься. И приходишь в себя только с финальными аплодисментами. — «Нечто»!.. — Да!.. Перед тобой творится живое искусство. Вот почему театр никогда не умрет, вот почему он выше кино! В кино, что бы там ни говорили, ты «далеко» от актеров. Что интересно еще: когда получается, чувствуешь это уже на первых репетициях, когда все только разогреваются. У нас в театре работал плотник Шутов. Увы, Владимир Тимофеевич умер. Удивительным даром обладал этот человек. Посмотрит пару репетиций и «ставит диагноз»; этот спектакль провалится, а вот этот будет идти пять лет. Почти всегда попадал «в десятку». И не надо никакого художественного совета. — Вернемся к твоим работам на сцене. Мне кажется, тебе особенно удается один тип женщин. — Какой же? — Знаешь, такие натуры страстные, готовые своим темпераментом растопить даже ледники. Твоя Джульетта вот-вот затащит Ромео на балкон, не дождавшись' конца его гениального монолога. Я уж не говорю о Рут из «Призраков в доме сэра Чарлза»: стерва из стерв... — Ну уж с Джульеттой совсем неправда. Неужели она у меня такая?.. Рут?! Рут — это да. Особа, которая знает ВСЕ не только за себя, но и за других. Какой благодарный характер! — Только на сцене, только на сцене! — Разумеется. В жизни такая особа сметает все на своем пути. Какие уж тут нюансы... А так, я действительно люблю играть яркие характеры. Люблю, когда есть что играть.
Даже люди, весьма пристрастные к нашему драматическому театру, сходятся на том, что актриса Ольга Красикова за последнее время заметно прибавила в мастерстве. Чем не повод для встречи! Ведь приятно говорить с человеком, который в наше далеко не		веселое время находит силы «прибавлять». А тем более в театре, которому с маниакальной настойчивостью сулят если не умирание, то, в лучшем случае, борьбу за выживание.
— Оля, ты сегодня как-то по-особенному задумчива... — Нет-нет!.. Я не задумчива, я просто не накрашена. — Прелестно.,. Такая реплика могла бы сделать честь любой комедии.	дию. Мне вот повезло: я успела сыграть и сейчас играю Джульетту. Хотя являюсь актрисой среднего поколения. А сколько актрис хотели ее сыграть, но так и не сыграли. И Софью — тоже. Офелия, Кате-рина, Раневская — все мимо. Так и у мужчин:		лись. Это дорого стоит. — Понимаю тебя. — Тем более, что из среднего поколения остались лишь Матвеев, я, Дружинина, Савченко... Тут уйти — значит «сбежать с передовой».



— Да?! (Очаровательно смеется). — Актеры — странный народ. Все-таки насколько они, как люди, сотканы из реплик, из тех ролей, которые они произносят и играют на сцене! — На эту тему уже написан замечательный рассказ Аверченко. У одного молодого человека в любовницах актриса. Она каждый раз удивительно красиво живописует ему свои чувства, а затем он приходит в театр на спектакль и вновь убеждается, что все это из ее новой роли. Или знаменитый «Театр» Сомерсета Моэма. Там, по существу, об этом же. — Значит, полное поглощение! — Нет, конечно. Наш быт кого угодно вернет на землю. Долго не «полетаешь». Я, по крайней мере, никогда не изображаю из себя нечто уже сыгранное, пусть даже весьма эффектное. И вообще не чувствую себя в быту актрисой. Обычная женщина с обычными заботами. Хотя с трудом, с грустью расстаюсь с сыгранными спектаклями, ролями. Уходит в небытие кусочек твоей души, даже жизни. — С легкой руки Эльдара Рязанова театр стали называть «террариумом единомышленников». Оно действительно верно, это парадоксальное наблюдение! — Да почти любой творческий коллектив живет по такому закону. Амбиции, самолюбия, неудовлетворенность... Актеры, может быть, особенно чувствительны и ранимы. И поставлены спецификой своей профессии в особенно жесткие условия. —То есть! — Каждый новый главный режиссер набирает «свою команду», тех актеров, кто близок ему по^стетическим взглядам, кто удовлетворяет его творческим запросам. Эти люди играют много, постоянно получая «вкусные» роли. А остальные? Остальные — в эпизодах. Между тем время идет. Незанятый актер утраченное время переживает как ежедневную трзге-	многие ли выходили на сцену в роли Ромео? Чацкого? Хлестакова?.. Глядишь, ты уже чеховский "Фирс, которому уж и трудно сказать, сколько лет. И тебя в театре могут «забыть», как Фирса забыли. Запросто. Так сложатся объективные обстоятельства. Не говоря уж о субъективных. — Действительно, трагедия, поскольку лично от тебя ничего не зависит. Правда, остается один выход: перейти s другой театр. Вот я на днях узнал, что подала заявление об уходе Люба Спирихина, как и ты актриса среднего поколения. Еще недавно она получала те самые «вкусные» роли, а в последние годы... — Так сложилась судьба... Мне лично грустно, что она уходит. Очень грустно. Мы многих потеряли за последние годы. Корчиков, Афанасьев, Жуков, Коробкин... Какие актеры!.. Говорят, незаменимых нет. Ерунда! Когда уходят мастера, их не заменить. И у нас в театре не нашлось им замены. Хотя по-прежнему критики отмечают, что у нас сильная труппа. Но насколько она могла бы быть сильнее!.. — А тебе ни разу не хотелось «сменить пластинку»! — Уйти в другой театр? — Да. — Сейчас мне грех жаловаться на свою судьбу, я ведь играю много. Но за 13 лет актерской жизни в нашем драматическом разные мысли в голову приходили... В свое время с Мишей Матвеевым мы были в Польше. Знакомились с их театром. Местные актеры очень удивились, узнав, что мы уже столько лет преданы одному театру. У них три года на одном месте — это максимум. Но там и быт совсем другой. Квартирный вопрос не стоит столь остро. Я вот начинала с комнатушки в общежитии, затем комнатка в коммунальной квартире, а уже потом — своя квартира. Так просто это не перечеркнешь... Да и нет у меня особого желания покидать людей, которые понимают тебя с полуслова. Настолько мы уже сработа-	— Последний раз мы беседовали с тобой лет пять назад... — Время сомнений, поиска, неопределенностей... — Мне тогда казалось, что еще не скоро актриса Красикова «найдет себя». Но вот уже третий сезон идет с неизменным успехом «Изобретательная влюбленная», спектакль, в котором, на мой взгляд, состоялось открытие твоей индивидуальности. Это приятно. — Прекрасная пьеса и мой любимый спектакль. Солнечный, веселый. В нем столько непосредственности. В нем.чувствуешь себя как дома. А текст, текст!.. Купаешься. С таким материалом одно удовольствие работать. Жуткая пытка, когда тебе приходится воплощать на сцене тяжелый материал. Это знают только актеры. — Тем не менее эта пьеса Лопе де Вега не входит в число его шедевров. Она удивительно проста, ее сюжет крайне незатейлив... — Но не ради же сюжета пишутся, пьесы! Было бы что играть актерам, были бы «вечные чувства»! Любовь, ревность, зависть, благородство... В «Изобретательной влюбленной» все это есть. — Однако как часто бывает: и пьеса расчудесная, и подбор актеров глаз радует, и режиссер, знаешь, может, а на сцене — невыносимая тягомотина... — Искусство вообще-то с конвейера не сходит, это товар штучный. — Я прекрасно знаю, что театру в нынешних условиях приходится работать в ритме конвейера. Но бывает, что получается даже в таких условиях. — Тут алхимия. — Так в чем же заключается алхимия театра! — Невозможно ответить. Хороший спектакль для меня — загадка. В нем присутствует как бы «нечто»... Начнешь перечислять, что входит в состав этого «нечто», и Чувствуешь — все это частности, пусть чрезвычайно важные, но частно-	— Да и Попов называет теоя «зажигательной актрисой». — Главному режиссеру виднее. Но вот что странно: в жизни-то я человек скрытный... Я совсем не похожа на своих героинь. Хотя... хотя человек состоит из множества пластов. Что-то востребуется, а что-то до поры до времени «простаивает». Сцена открывает меня вот с такой стороны. — При твоем далеко не боевом характере как ты чувствуешь себя в роли «одной из ведущих актрис театра»! > — Я даже не думаю об этом. О чем тут говорить, когда рядом такие мастера. У меня вот на памяти лежит последний бенефис Евгении Ивановны Пчелкиной. Зал набит до отказа, волны любви накатываются на сцену. Ее никак не отпускают, хотя все уже давно завершилось. И тогда она запела «Девчоночку фабричную». Зал застонал. Это же их время. И сколько там всего... — Тут лучше ничего не говорить... — Для таких актеров нужно искать пьесы и ставить спектакли. Разве Казаков не заслуживает отдельного спектакля? Их талант по-прежнему в цене. Когда публика идет «на актера», что может быть лучше?.. Как играет Сотничевская в «Гарольде и Мод»! Как популярен этот спектакль! — Софья Владимировна поражает. Победой над временем, над возрастом. Сохранить такую творческую форму... — Дай Бог нам всем! — Что же дальше, Оля! Какие планы! — Сюзанна в «Женитьбе Фигаро». Премьера на носу, в феврале. — Сюзанна... Подарок судьбы, подарок судьбы! Всю жизнь можно вспоминать: «Я играла Сюзанну. Меня любили Фигаро и Граф». — Ждем на премьеру. — Спасибо. Не прийти на «Фигаро» — это почти совершить преступление против самого себя. — Конечно. Где еще услышишь столько прекрасных слов о любви?! Беседовал Юрий АЛЕСЕНКО.